Блог

В представлении большинства людей спиритизм - нечто до крайности несерьезное, скандальное, неприличное, связанное с верчением блюдечек и кручением столов. Ничего не может быть ошибочнее подобного понятия. Люди, в представлении которых спиритизм заключается лишь в верчении столов и которым это представление дает мнимое основание почитать себя знатоками этого дела, пренебрегать им, судить о нем и снисходительно улыбаться, походят всего лишь на детей, которые бы, узнав, что дважды два равно четырем, возомнили себя знатоками арифметики и, потеряв всякий интерес к математике, исполнились бы снисходительного неверия в нее.

Начало новейшему спиритизму (хотя спиритизм, как таковой существовал всегда в силу самой природы вещей, а не был каким-то изобретением XIX века, с ним же закончившимся, ибо человек всегда был духом и никогда не был телом) действительно положило вращение столов и всевозможные стуки в стенах и в предметах обстановки. Но о том, что последовало за этим, немногие, пожалуй, догадываются. И что, собственно, может быть унизительного для спиритизма в стуках и вертящихся столах? Ведь вращение забавной детской игрушки - волчка - или падение яблока, которое якобы помогло Ньютону открыть закон всемирного тяготения, нисколько, надо полагать, не умаляют физики? Не умаляют и спиритизма вертящиеся столы, тем более что за ними последовали открытия гораздо более важные, чем все законы физики, более важные, чем даже сама физика - и это не преувеличение.

[…]

Увлечение чисто научным экспериментированием и анализом в отрыве от нравственно-философской концепции, определенной Кардеком и самими духами, дало в конце концов свои отрицательные плоды. Об опасности этого предупреждал уже Конан-Дойль, когда писал, что эти опыты, сами по себе, не имеют большого значения, что они важны лишь постольку, поскольку поддерживают собой и придают объективную значимость огромному множеству знаний, призванных глубоко изменить наши старые религиозные взгляды и дать человеку уверенность в его будущем, знание о его индивидуальном, личном бессмертии. Но этого в серьезном масштабе как раз и не произошло, форма, как это часто бывает в человеческой истории, заслонила собою суть. Нравственное учение, философия бессмертия, торжество духа над материей и над смертью постепенно были забыты. Остались лишь механические эксперименты с механическими же, как полагали, неживыми силами, воздействующими на такую же мертвую материю. К началу XX века материализм восторжествовал как в мышлении людей, так и в их деятельности. В конце концов, как естественный итог этого разразилась первая мировая война, приведшая затем к роковому октябрьскому перевороту в России. Значение этих двух событий, и в особенности последнего, не получило еще должной оценки у историков, и не было понято и прочувствовано их пагубное влияние на ход человеческой истории в XX веке. Само понятие духовности было утрачено, и ее заменила власть силы и количеств, когда численное равенство было отождествлено с равенством качественным, вопреки мнению древних, которые считали, что люди качественно не равны и что «один стоит многих тысяч, если он наилучший». И тогда «духовность» стала всего лишь неуклюжей метафорой на устах тех, кто не признает существование самого духа. Как следствие, политика с ее разнузданными страстями и аппетитами стала командовать нравственностью, определять, что хорошо и что плохо. И вот мы получили то, что имеем.

Политические и идеологические условия во многих странах долгое время находились на таком уровне, что сколько-нибудь серьезно о вещах мистических и духовных говорить не представлялось возможным. Хочется думать, что теперь это время безвозвратно прошло и многое, если не все, можно называть своими именами. «Оккультное», т.е. «скрытое», «потайное», сегодня должно наконец стать ясным, явным, понятным каждому, ибо только таков путь здоровой цивилизации, восхождения человечества на следующую ступень эволюции, а также залог нашего выхода из глубокого и затяжного духовного кризиса.

[…]